Хакан Алтинай: Глобальная гражданственность

Беседы с известными учеными и лидерами общественного мнения, в которых представлены их взгляды на проект формирования и перспективы глобальной гражданственности

02 Апрель
2016

Предлагаем вашему вниманию размышления Хакана Алтиная и его беседы с известными учеными и лидерами общественного мнения, в которых представлены их взгляды на проект формирования и перспективы глобальной гражданственности как института, способного генерировать и реализовывать идеи, адекватные глобальным вызовам. В чем суть этого глобального актора регулирования мировых процессов? Что такое глобальный социальный контракт? Каковы возможности взаимодействия гражданского общества, национальных и международных институтов в переустройстве миропорядка на справедливых и нравственных основаниях? Ответы на эти и многие другие трудные вопросы позволяют получить представление об этой относительно новой области познания и практики существования во взаимозависимом мире.

Документальный фильм «Глобальная гражданственность» (участники из Аргентины, Бразилии, Германии, Индии, Италии, Китая, США, Турции, Финляндии, Южной Африки):

Из книги Хакана Алтиная «Глобальная гражданственность», опубликованной в вестнике Школы «Общая тетрадь» (№1 (58) и №4 (60) 2012 года):

Масштабные проявления глобальной взаимозависимости сегодня ни для кого не являются открытием. Финансовое воздействие США может стать определяющим для экономического роста в любой части мира; выбросы углекислого газа в Китае влияют на урожайность и жизнедеятельность на Мальдивских островах, в Бангладеш, Вьетнаме и за их пределами; эпидемия во Вьетнаме или Мексике отражается на США; радиоактивная утечка в Японии угрожает здоровью людей во всем мире. Все более очевидно, что проблемы глобального уровня не имеют простых решений. Традиционно существовало два общих подхода к решению глобальных проблем.
Первый основывается на создании новых фондов и организаций. Когда стал очевидным дефицит инструментов глобального здравоохранения, был создан Всемирный Фонд борьбы со СПИДом, туберкулезом и малярией. Когда Интернет стал доступен по всему миру, его управление перешло к ICANN, международной некоммерческой организации по регистрации доменных имен. Ее отличие от традиционных организаций в том, что в своем управлении она допускает сотрудничество и с рядовыми пользователями Интернета, а это уже значительное отступление от общепринятых норм международных межправительственных организаций.
Второй подход к принятию всеобъемлющих решений опирается на международное право и на общепринятую парадигму общественного блага. Яркий пример — отношение к климатическим катастрофам. Парадигма общемирового общественного блага подразумевает некую соизмеримость, если не универсальность, с которой люди сообща отвечают на глобальную угрозу. Здесь есть свои издержки. Например, в ситуации необходимости конкретных коллективных действий многие воспринимают ожидание как давление; для других такая массовость, напротив, оказывается успокаивающим и освобождающим от принятия решения условием. Часто на периферии подобной темы обсуждения вообще не существует.
Обе эти модели основываются на веровании, что глобальное управление — не более чем технократическая головоломка, которая решается умным организационным планированием. Но предмет глобальных переговоров на деле есть социальный контракт, а не технократическая задача. Ключевой вопрос, на который нам всем необходимо ответить, — какова наша ответственность перед людьми, живущими в других странах. Несмотря на свою простоту, вопрос ставит в тупик своей фундаментальностью.
Попытка найти разумный ответ, если мы отнесемся к делу без спешки, паники и с должным вниманием, приведет нас идее о global civics — глобальной гражданственности*.
В обыденном понимании «civics» как гражданское право включает в себя привычный набор прав и обязанностей, вытекающих из понимания социального договора и гражданства в государстве. Что же такое «глобальная гражданственность»? Возможна ли она вообще и захотят ли люди «принять» ее?
Существует несколько убедительных возражений, выдвигаемых против концепции глобальной гражданственности. Естественно, легко найти аргументы против самой идеи ответственности перед семью миллиардами людей. Человечеству трудно похвастаться сколь-либо значимым опытом солидарности и сознательности всех людей; в лучшем случае этот опыт только начинает формироваться и, таким образом, не может служить основанием для формулировки прав и обязанностей. К тому же пока опыт этот доступен немногим активистам и представителям мировой элиты, например тем, кто ежегодно собирается на мировом экономическом форуме в Давосе. Всегда можно сослаться на то, что любая гражданственность подразумевает гарантию исполнения обязанностей, а также участие в процессе управления государством. Поскольку мировое правительство отсутствует как таковое, стало быть, и разговоры о мировом гражданстве и глобальной гражданственности — не более чем фантазия.
Несмотря на весь скептицизм, я постараюсь продемонстрировать, что глобальная гражданственность на деле возможна.

Суррогатные дебаты
Скептицизм по поводу понятия глобальной гражданственности неудивителен, потому что все разговоры, которые когда-либо велись по этой теме, оставляют желать более глубокого и качественного подхода. Чтобы избежать прошлых ошибок, я хочу сразу обговорить все спорные моменты нашей теории.
Первый камень преткновения был заложен любителями теории «мирового заговора». Последователи этой идеи видят в каждой международной проблеме лазейку, которая позволит подобраться поближе к «федеральному мировому правительству». Они бы предпочли распределение благ через глобальные структуры, поскольку не верят в законность государств и, следовательно, в право государств давать гражданство и требовать от граждан взаимного исполнения условий общественного договора.
При этом они довольно слепо верят в международные схемы сотрудничества, не обращая внимания на обоснованные опасения, что многие государства, оказавшись участниками таких схем, передают свой суверенитет удручающе неадекватным международным институтам. Самое вероятное из негативных последствий состоит в росте недоверия к институту международного сотрудничества у людей, которые в принципе благосклонно относятся к возможности сотрудничества между государствами.
Другой подводный камень заложен последователями радикального космополитизма. Этот аргумент, выдвигаемый обычно небольшой, но влиятельной группой, исходит из морального осуждения заботы о собственной семье и близком круге больше, чем о всех остальных людях на земле. Они исходят из необходимости пожертвовать всем для достижения такого равновесия в мире, когда каждый человек будет находиться в равных благоприятных условиях. Есть верное описание подобных проповедников радикального космополитизма — озабоченные благополучием гипотетического человечества, они закрывают глаза на собственное несовершенство. В подобном подходе заложена некоторая моральная изворотливость, позволяющая им недооценивать тот факт, что современный капитализм улучшил уровень жизни миллиардов людей. Их не интересует то, что поучения редко приводят к результату. Как и последователи первой концепции, они настолько резки в суждениях, что ставят в тупик любого человека с рациональным подходом, который впоследствии будет склонен воздерживаться от любого разговора о глобальном сотрудничестве
Третий подводный камень — дело рук the doomsday advocates, проповедников грядущего конца света, разобщенной категории людей, которые верят, что завтра будет хуже, чем сегодня или вчера. Нередко их сценарии судного дня нацелены на мотивацию людей к действию, потому предполагают вероятность позитивного исхода при условии, если действие будет массовым и безотлагательным. Но в большинстве случаев они не осознают всей непродуктивности кликушества. Так же они не признают и прогресс, достигнутый человечеством благодаря поэтапным и последовательным проектам международного сотрудничества*. К тому же они забывают, что страх не является фактором мотивации для гигантской части человечества — молодых людей. Четвертый и последний подводный камень оставлен нам циничными реалистами, которые с готовностью ввязываются в спор, приводя в качестве аргумента факт, что жизнь вообще несправедлива по сути, и лучше каждому задумываться о собственном развитии, чем питать бесплодные иллюзии и участвовать в не приносящем никакого результата международном сотрудничестве.
Многие из таких циников живут в развитых индустриальных странах, у них все попытки международного сотрудничества вызывают подозрение, а любое государственное содействие — скептическое отношение. Недооценивая важность предупредительных действий, они не осознают цену издержек неиспользованных возможностей. В развитом мире люди с циничными взглядами в любой попытке реформировать международные организации видят заговор со стороны привилегированного меньшинства с целью упрочения своей власти. Проще разглагольствовать о бесчестности других, не имея и малейшего представления, как поступали бы они сами, изменись существующий порядок на более «честный». Циники разделились на разные группы и винят друг друга, чтобы оправдать свою позицию.

Потребность в компасе
Описанные нами подводные камни затрудняют саму попытку размышления о глобальной гражданственности. Людям довольно скоро будет почти невозможно сориентироваться в становящемся все более взаимозависимом мире, если мы не начнем задумываться о новом глобальном общественном договоре. У нас нет оснований полагать, что взаимозависимость не продолжится или не усилится в ближайшем будущем. Уже сейчас многие замечают, что неспособны полностью контролировать свою жизнь, что в свою очередь рождает отчуждение, тревогу и негативную ответную реакцию. Выбор, перед которым стоит человечество, ни в коей мере не означает беспомощность человека перед могуществом государств, это проблема нового общественного договора. Чтобы не потеряться в изменчивом мире возрастающей взаимозависимости, людям нужен компас и моральный камертон.
Представьте, что вы ведете машину. Каждый день миллионы людей находятся внутри металлических конструкций весом в тонну, движущихся со скоростью 50 миль в час, проделывая это в невероятной близости друг от друга. Неловкое движение руля может посеять хаос и подвергнуть опасности жизнь людей, но мы продолжаем беззаботно двигаться вперед, потому что находимся в негласном товариществе с другими водителями и имеем разумное представление об их гипотетическом поведении в следующую секунду. Это теоретически снижает риск вождения, потому что все люди следуют одним и тем же правилам, имеют схожие привычки поведения на дороге и одинаковые представления о том, как управлять автомобилем.
Так же и в мире, где взаимозависимость возрастает в прогрессии, людям необходим свод правил, новый общественный договор, который мы готовы сознательно и ответственно принять. Мы должны задаться вопросом: как велика наша ответственность перед другими людьми и что должно включать в себя понятие глобальной гражданственности. В этом нам помогут два следующих размышления.

Человек, родившийся семимиллиардным
Первым мыслительным экспериментом, который ставит перед собой задачу описать концепцию глобальной гражданственности, может стать гипотетическое обращение к семимиллиардному жителю нашей планеты. В качестве ежедневного упражнения каждому из нас не повредило бы потратить пятнадцать минут на составление маленькой приветственной речи для нашего гипотетического семимиллиардного нового товарища по планете, где мы рассказали бы ему или ей о жизни здесь. Этот разговор, пусть и гипотетический, помог бы нам собрать воедино наши представления о глобальной ситуации в мире, к которой мы все, так или иначе, причастны. К тому же это направило бы нас на путь осознания ответственности перед будущими поколениями и друг перед другом, которая неминуемо ляжет на наши плечи. Это и есть глобальная гражданственность.
Начнем с того, что расскажем нашему новому товарищу, что продолжительность его жизни может превзойти 70 лет, что в два раза больше, чем еще какие-то сто лет назад. Мы должны будем рассказать о том, что в мире доходы и благосостояние распределяются очень неравномерно, и разрыв между ожидаемым качеством жизни и реальным склонен только увеличиваться. Мы не можем отрицать, что в распоряжении человечества сегодня находятся довольно эффективные инструменты здравоохранения, мы победили оспу и наверняка в течение нашей жизни будет положен конец малярии и полиомиелиту. На среднее образование приходится около 11 лет жизни, и в этой сфере диспропорция распределения ресурсов хоть и имеет тенденцию уменьшаться, но по-прежнему выглядит угрожающе. Если это будет девочка, мы скажем ей, что мир все больше ценит гендерное равенство, поэтому ей повезет еще больше, чем ее маме или бабушке. Вдохновленные шансом быть первым, кто сообщает добрые вести, мы можем с уверенностью сказать, что возможностям новоприбывшего в этот мир мог бы позавидовать любой император или тиран из мира прошлого. Что до информации и знаний, то через Google, JSTOR или Википедию доступ к ним будет совершенно беспрецедентным и несравнимым с тем, которым располагали энциклопедисты и ученые прошлого. Однако мы не сможем обойти вниманием существенные риски. В послужном списке цивилизации есть в том числе и чудовищный опыт геноцида, но, несмотря на осознание того, что этот страшный опыт никогда не должен повториться, случись нашему семимиллиардному товарищу столкнуться с геноцидом лицом к лицу, мы должны признать, что едва ли кто-то придет к нему на помощь. Нам придется объяснить новичку, что мировые военные державы не только бездействуют, вопреки своей обязанности защищать человеческие существа, но и препятствуют самоорганизации добровольцев.
Нам также придется рассказать новичку, что мы послужили причиной климатических изменений на планете, сначала по незнанию, а в последние 20 лет полностью осознавая как необратимость процесса, так и весь масштаб последствий. Для нас не секрет, что недооценено влияние использования углеводородов на окружающую среду и последующие поколения. На деле наше сегодняшнее благополучие обеспечивается за счет будущих поколений, потому что именно им придется расплачиваться по полной за все, что мы после себя оставим. Пока мы изобретали планы, как остановить истощение озонового слоя, мы упустили момент, когда еще можно было помешать глобальным изменениям климата. И еще нам придется добавить, что в течение десятилетий двадцатого столетия мировые державы ставили на кон жизнь всего человечества, умножая ядерное оружие, и что никогда еще человечество не стояло так близко к ядерному холокосту. И хотя договору о нераспространении ядерного оружия уже 40 лет, мы до сих пор не осознаем всей важности полного ядерного разоружения.
Так, в попытке составить приветственную речь для нашего нового семимиллиардного товарища, мы неминуемо приходим к необходимости критического анализа и признания объективной ответственности, которая лежит на нас перед другими людьми и будущими поколениями, в чем и состоит суть глобальной гражданственности. Поступать с другими так, как бы мы хотели, чтобы поступали с нами, этот принцип и на сегодняшний день остается самым устойчивым критерием человечности.

Всемирный занавес неведения
Изучая предмет глобальной гражданственности, в следующем более конкретном мыслительном эксперименте мы должны рассмотреть проблему занавеса неведения. Это понятие ввел Джон Ролз в своей книге «Теория справедливости». Ролз предлагает рассматривать понятие справедливости как объект норм процессуального права, так «честности». Но если мы понимаем справедливость как честность, то организующие общество принципы должны основываться, очевидно, на изначальном всеобщем равенстве, как и принципы социального взаимодействия и управления. А это значит — подразумевается незнание индивидуумом своего места в обществе и своей социальной принадлежности или того, какими он наделен природными дарованиями или общественными благами. То есть, иначе говоря, когда принципы справедливости определяются за «занавесом неведения», такой подход исключает преимущества одних перед другими в каких бы то ни было обстоятельствах. Хотя в гипотезе Ролза угадывается кантианская концепция, можно возразить, что большинство философских и религиозных традиций основано на схожих установках. Максима, согласно которой мы ждем от других симметричного отношения к себе в сопоставимых ситуациях, является одновременно и простым высказыванием и, возможно, одной из самых радикальных теорий в истории существования человечества*.
Рассмотрим мир за занавесом неведения. Для решения каких проблем мы установим в этом случае правила и принципы (находясь за занавесом неведения), а какие проблемы оставим для пристального рассмотрения? Что-то подсказывает мне, что мы решимся на установление правил только относительно вещей, не вызывающих у нас ни малейшего сомнения, в отличие от всех жизненно важных вопросов. Очевидно, что благосостояние не может быть распределено через глобальные структуры. Невозможно обеспечить счастливую жизнь, распределяя составляющие благосостояния через глобальные структуры, потому что понятие счастливой жизни включает еще и товарищество, дружбу, семью и любовь. Таким образом, всеобщие правила, которые могут быть приняты за занавесом неведения должны быть минимальными. И более того, эти новые регулирующие правила в идеале приведут к замещению собой большого сектора политики. Хотя, разумеется, большая часть проблем будет при этом решаться на региональном и национальном политическом уровне. Но условно принятые правила могут помочь нам сформулировать те исключительные вопросы, которые мы могли бы решать без привлечения политики, и одновременно это даст нам понимание основных вопросов, которые могут быть включены в сферу интересов глобальной гражданственности.
Представим себе, что мы находимся за занавесом неведения, а именно закладываем основы глобальной гражданственности. Мы неминуемо зададимся вопросом, каким мы хотели бы тогда видеть мир — управляемым всемирным правительством, мир как федерацию или же выберем мир, как совокупность стран-государств, готовых к сотрудничеству? Начиная с Канта и до возникновения Всемирного федералистского движения, многие приходили к идее мирового парламента. Однако, видя всю подноготную процессов (находясь за занавесом), мы были бы поражены тем, насколько непопулярным оказалось всемирное федералистское движение и, напротив, насколько способны выдерживать испытания на прочность сообщества людей, говорящих на одном языке и проживающих на одной территории с единой историей. Будет довольно естественно, если наш выбор падет при этом на содружество стран-государств как на самую устойчивую из существующих форм, и мы будем питать искреннюю надежду, что эти страны будут более склонны к сотрудничеству, чем сегодня. Даже отбросив саму идею занавеса, судя по результатам глобальных опросов общественного мнения, очевидно, что в странах, приверженных односторонним действиям, таких как Китай, Индия или США, население склонно в большей мере поддерживать действия таких организаций, как ООН или ВТО, даже если эти действия направлены против интересов их собственной страны*.
Следующий существенный вопрос: устраивает ли людей капитализм как система производства и перераспределения благ? Начиная с луддитов и заканчивая первым Всемирным социальным форумом в Порту-Алегри, различные антикапиталистические группировки продвигали идею о том, что капитализм разрушает больше, чем создает, а также приводит к массовому неравенству и лишает людей человеческого достоинства. Однако за последние два столетия уровень материального благосостояния людей возрос беспрецедентно. Естественно, что в глаза бросается при этом существующее в мире неравенство: два процента населения планеты владеют более чем половиной глобальной экономики*. Понятно, что резкий рост неравенства доходов — это результат раннего процесса индустриализации Запада и его последствий в период с 1820 по 1950 год**. Неравенство доходов, хоть и достигло высокого значения, но с 1950 года оставалось стабильным, несмотря на общее ощущение, что на мировом уровне рост неравенства продолжался и в последние десятилетия.
Возрастающая коммуникация и осведомленность могут лишь отчасти объяснить несоответствие между общим ощущением неравенства и результатами исследований. Пока уровень неравенства доходов оставался стабильным в течение последних 50 лет, мы знаем, что во всем мире ситуация с неравенством и несоответствием ожиданий реальному качеству жизни все же плавно улучшалась. Среднестатистический человек сегодня имеет гораздо больше возможностей, чем во времена Чингисхана или Наполеона.
При прочих равных условиях и несмотря на масштаб неравенства доходов капиталистический строй выглядит как оптимальный с точки зрения предоставленных человеку возможностей. При этом не стоит, конечно, сбрасывать со счетов несовершенство капиталистической системы и необходимость продолжать работать над уменьшением неравенства. Естественную озабоченность вызывает в этой связи высокомерие, присущее верхушке общества в капиталистической пирамиде, но и эту проблему, на мой взгляд, проще и эффективнее решать с помощью активистов и политиков, чем посредством любого нормативного ограничения.

В предыдущих главах я писал о «занавесе неведения», понятии, которое ввел Джон Ролз в своей книге «Теория справедливости». И при этом отметил, что когда принципы справедливости определяются за «занавесом неведения», такой подход не исключает преимущества одних людей перед другими в каких бы то ни было обстоятельствах. Потому что максима, согласно которой мы ждем от других симметричного к себе отношения в сопоставимых ситуациях, является одновременно и простым высказыванием, и, возможно, одной из самых радикальных в истории существования человечества. В развитии концепции глобальной гражданственности этот факт я рассматриваю как определенное откровение, полагая, что общество по инерции считает сложившееся произвольное положение вещей неизбежностью, с которой приходится мириться. Но концепция глобальной гражданственности как раз и призвана, на мой взгляд, помочь обществу отказаться от инерционных взглядов на существующий порядок вещей.
Конечно, не все вопросы имеют простое и изящное решение. Например, если бы я находился за занавесом неведения, я бы особенно пристально рассматривал риски, связанные с глобальными изменениями климата.
Математическое моделирование позволяет прогнозировать последствия влияния человеческой деятельности на климат. Результаты такого моделирования неоднозначны, однако показывают, что отношения человека и планеты скоро могут достигнуть «точки невозврата», за которой цепной реакцией последуют катастрофы, а те неминуемо повлияют на существование человека на земле. Сложная динамика изменений климата усложняет проблему. Например, между выбросом углекислого газа в атмосферу и последствиями выброса могут пройти 30 лет. Отложенный во времени эффект ослабляет мотивацию изменения поведения. Так многие люди продолжают курить, несмотря на доказанный вред курения, аргументируя свой выбор неготовностью отказаться от удовольствия сегодня, чтобы избежать последствий годы спустя, особенно если последствия отложены во времени на тридцать лет. К сожалению, даже если половина человечества готова одуматься и проявить благоразумие и сдержанность в своих привычках, то другая утянет первую половину за собой в могилу.
Понимая, что ставки высоки, а проблема очень серьезна, если бы я оказался за занавесом неведения в роли одного из «отцовоснователей», то ратовал бы за принятие ясного закона, который признал бы права на выброс углекислого газа и его эквивалентов в окружающую среду равными для всех. Вопервых, это вынудит определить безопасную норму выброса и разделить ее на семь миллиардов человек*. Для тех, чьи потребности будут превышать норму безопасного и равного для всех выброса, необходимо будет разработать приемлемую, контролируемую схему или же разработать систему кредитования на выброс углекислого газа. Развитые сообщества смогут получить кредитование на дополнительный выброс углекислого газа, предоставляя остальным взамен чистую продукцию и разработав систему уменьшения отрицательных последствий, а также внедряя новые технологии, но основное правило должно соблюдаться всеми без исключения*.
Принимая во внимание колоссальные последствия и сложность расчетов для глобальных экономик, разработчики правил, возможно, должны предусмотреть вариант установления какогото порога выбросов вместо расчета интенсивности выбросов на душу населения. Человечество уже бросило вызов судьбе, начав в ХХ веке производить атомное оружие. Разработчики новых норм за занавесом неведения не могут не принимать во внимание вероятность ядерного холокоста. Несмотря на то что ядерные арсеналы сокращались в течение последних десятилетий, благородная и разумная цель полного ядерного разоружения, которая легла в основу договора о нераспространении ядерного оружия, так и не была достигнута. Находящимся за занавесом неведения стоило бы настаивать на стремлении к этой цели.
Еще один недопустимый риск — геноцид. За историю человечества это преступление совершалось не раз, священная обязанность защиты людей часто забывалась в пользу других узких интересов. Но за занавесом неведения невозможно допустить повторения подобного. Одной из мер может стать усиление полномочий Международного уголовного суда с обязательным условием, что несогласие государств ратифицировать соответствующий статут повлечет за собой лишение привилегий: таких, например, как членство в Генеральной Ассамблее ООН. Другая смежная проблема, которая требует неотложного решения, — недостаток миротворческих сил ООН. Эта проблема вытекает из существующего принципа формирования миротворческих сил. Логично, что военные не должны рисковать своими жизнями, если речь не идет об их национальном интересе. При этом государственная воинская повинность — не единственная возможность защитить граждан от геноцида. Нередко люди брали в руки оружие, чтобы встать на защиту своих убеждений, пусть и в других странах. Самым ярким примером могут служить интернациональные бригады в Испании, но практика возникновения бригад добровольцев из других стран намного старше событий Гражданской войны в Испании. Поэтому стоило бы разработать за занавесом неведения механизм вступления в бригады волонтеров, который обеспечивал бы разумный баланс представления разных стран, с тем чтобы доминирование представителей какойто одной страны в определенном конфликте было невозможным, а также чтобы в бригадах обеспечивалась дисциплина во время выполнения миссии, так как, к сожалению, истории известны примеры преследования миротворцами людей, которых они были призваны защищать. Но какие бы ни были сопутствующие выполнению миссии риски, все они бледнеют рядом с перспективой невмешательства сильных держав в ситуации очевидного геноцида.

Еще один фундаментальный вопрос, который неминуемо должен быть поднят за занавесом неведения — вопрос экономического перераспределения. Должно ли установить правила распределения благ или позволить этому процессу регулироваться произвольно в ходе жизни и возникновения той или иной политической ситуации? Я подозреваю, что, несмотря на утешительную динамику уменьшения неравенства в глобальном масштабе в последние десятилетия, вопрос этот остается в повестке дня. Безусловно, существуют инструменты борьбы с неравномерным распределением благ, такие как программы поддержки и развития, временные разрешения на работу с видом на жительство гражданам из бедных стран в более развитых экономиках, материальная помощь. Но, принимая во внимание неоднозначность эффективности значительной части этих инструментов, имело бы смысл разработать наряду с этим методы оценки неравенства и применения инструментов регулирования*.
Предложенные мысленные эксперименты, разумеется, не задумывались как путь к прямым выводам или результатам. Моей целью было показать, что существуют вопросы, которые необходимо решать. Оба эксперимента выявляют характерные особенности: оба указывают на аналогичные позитивные опыты и на проблемы, требующие скорейшего решения.

Важна ли справедливость?
Скептики наверняка будут настаивать на том, что оба мысленных эксперимента (концепция глобальной гражданственности, в частности) говорят о важности справедливости, но в реальности всем правит сила. И в доказательство своей позиции сошлются на современные исследования, в которых часто утверждается, что в основе силы всегда лежит страх, а любовь и уважение не могут служить ему достойной заменой. Действительно, многие страны продолжают свою игру с позиции силы, несмотря на то что в их риторике могут фигурировать высокие цели. Вообще сверхдержавы озабочены только своим процветанием, и их ничуть не смущают и не останавливают попытки сдерживания со стороны международного права*. Скептики предостерегают от иллюзии, что возникающие новые супердержавы послужат сдерживающим фактором для США как существующей супердержавы. Действительно, было бы наивно полагать, что общественное мнение может служить «равновесной сверхсилой» и играть решающую роль. Но подобные опасения также напоминают попытки лилипутов связать спящего Гулливера. Человек, придерживающийся подобных наивных взглядов, однажды услышит, что благие намерения в лучшем случае отвлекают внимание, а в худшем — ведут к несчастью в силу своего безрассудства*. Скептики привыкли сбрасывать со счетов достижения межгосударственных нормативных актов, таких как запрещение работорговли или учреждение Международного криминального суда во всех странах.
Подобные взгляды можно встретить не только в кругах, близких к власти, но и на периферии международной системы. Соглашаясь с этим, мы как бы заодно снимаем любую ответственность с тех, кто не наделен возможностями и властью для решения глобальных проблем, и не ждем от них никакой посильной помощи.
Я же буду настаивать на важности справедливости и на том, что важность эта день ото дня будет возрастать. Страны БРИК (Бразилия, Россия, Индия и Китай) и «Группа одиннадцати» (Бангладеш, Египет, Индонезия, Иран, Мексика, Нигерия, Пакистан, Филиппины, Южная Корея, Турция и Вьетнам) — это страны с высокой вероятностью опережения стран «Большой семерки» (Канада, Франция, Германия, Италия, Япония, Великобритания и США), пусть и не в самом ближайшем будущем. Несмотря на заложенный в прогнозе долгий срок, трудно настаивать на реальности самого прогноза, хотя очевидно, что на сегодняшний день неравенство в распределении сил уже не так вопиюще и в будущем должно стать еще меньше. В то же самое время уровень взаимозависимости государств сегодня и сама природа надвигающихся на нас глобальных проблем указывают на необходимость союзного действия в преодолении возникающих проблем. Изменения климата — напрашивающийся пример. Человечество справится с этой проблемой и выживет, только направив на ее решение совместные усилия. Сегодня должно быть ясно, что силовая дипломатия не обеспечит добровольного содействия жителей земли в решении глобальных вопросов. Представьте себе обычного техника, работающего на атомной электростанции в Фукусиме, или африканского министра здравоохранения, или представителя китайского среднего класса, или выпускника университета. Хотим ли мы, чтобы все эти люди думали, что миром правят сила и закон джунглей, или же мы хотим, чтобы они задумывались об ответственности перед теми, кому не случилось быть их согражданами. Выбросив понятие справедливости из головы, мы все будем бессильны перед множеством проблем, возникающих в результате неминуемой и всевозрастающей глобальной взаимозависимости стран и событий. Архитектура мирового порядка не просто движтся в сторону большей демократии. Быстрое распространение вещания без границ дает нам возможность быть в курсе событий и бедствий, происходящих в любой точке мира. Мы еще не превратились в глобальную деревню, но мы в сотни раз осведомленнее обо всех событиях на планете, чем еще век назад и даже десятилетие назад. Так общественное мнение приобретает все больший вес и становится все более многообразным, чем взгляды людей, определяющих политику. Например, в недавнем исследовании, проведенном организацией «Мировое общественное мнение», опрашиваемым был дан выбор между двумя утверждениями: «наше государство должно соблюдать международное право; нарушать нормы международного права так же незаконно, как и нарушать внутренние законы страны» и «если правительство считает, что это не входит в интересы нашего государства, мы не обязаны следовать никаким нормам международного права». По результатам опроса, 57% выступили за соблюдение международного права и 35% — за соблюдение государственных интересов*. Представители стран, зарекомендовавших себя как унилатералистские (например, Китай, Индия или США), поддерживали глобальный тренд. Внутри групп проценты распределились следующим образом: 74% среди китайских респондентов, 49 — среди индийских и 69% в США поддерживали следование нормам международного права, соответственно 18, 42 и 29% респондентов были за следование государственным интересам. То же исследование показывает, что людям свойственно недооценивать их среду, им кажется, что они одиноки в своих взглядах, и они даже не предполагают, какое количество соотечественников думает так же. 48% респондентов добавляли, что они в отличие от обычных граждан поддерживают соблюдение норм международного права; 28% сказали, что поддерживают, но не всегда. Налицо «оптическая иллюзия», которая, возможно, объясняется господствующим циничным дискурсом. У циничных политиков на этот случай всегда есть характерный ответ: «Американцы не хотят грубой силы в сыром виде, они предпочтут эту же силу, приготовленную с лучшим соусом»*. Похожее исследование показало, что 55% людей из 24 стран хотели бы, чтобы их правительства были более готовы к сотрудничеству для решения общих глобальных вопросов, в отличие от 39%, которым кажется, что их правительства слишком идут навстречу другим государствам и оказываются в невыгодном положении*.
Исходя из того, что неравенство в распределении мировых сил будет уменьшаться, а потребность в глобальных альянсах, основанных на предпочтениях и сознательном выборе общества, будет только возрастать, понимание идеи справедливости станет центральным на глобальном уровне. Так глобальная гражданственность должна превратиться из элемента хорошего тона в основополагающий просвещенный интерес.

Важность дискуссий
Идеальное место для обсуждения концепции глобальной гражданственности — университетские кампусы. В обсуждении глобальных проблем – от климатических изменений до распространения ядерного оружия — неминуемо возникает «конфликт поколений»: двадцатилетним эти темы ближе, чем шестидесятилетним. Предыдущие поколения помнят время, когда отдельные государства правили безраздельно. Перед двадцатилетними лежит будущее, в котором уровень взаимной зависимости от живущих в других странах в разы выше. Университеты, таким образом, представляют собой уникальные площадки, на которых молодые люди могут обсуждать глобальные проблемы и связи, которые серьезней, чем могут показаться на первый взгляд. К тому же мы являемся свидетелями появления глобального среднего класса, университетские поколения становятся выразителями огромного количества точек зрения, которые существуют на нашей планете*.
Гуманитарное образование призвано дать студентам набор аналитических инструментов и информацию, которые позволят им лучше распоряжаться в том числе и своей собственной жизнью. В одном из своих обращений к выпускникам университетов Билл Гейтс выразил разочарование своим гарвардским образованием, задавшись вопросом, почему в его время ему никто не объяснил масштабов бедности на нашей планете*. Мы не хотим, чтобы грядущие поколения могли пожаловаться на то, что даже самое лучшее образование не подготовило их в полной мере к жизни на земле в независимом мире. Естественно, в праве каждого решить, что на нем не лежит ответственность за тех, кто живет в других странах, но и это должно быть собственное взвешенное решение, а не безоговорочный выбор по умолчанию.
Было бы грубой ошибкой претендовать на создание глобального социального договора или надеяться на нахождение легких ответов на вопросы, которые ставит перед нами глобальная гражданственность. Уже были попытки определить количество людей, с которыми один человек может установить доверительные отношения в течение своей жизни. Это количество колеблется от 150 до 200. Какое бы мы ни взяли число в этом интервале, оно будет несравнимо меньше, чем общее количество людей, с которыми нам приходится взаимодействовать в ежедневной жизни.
Тем не менее, понимая, насколько взаимозависимыми становятся жизни всех людей на планете, мы не можем не сделать усилия, которое было бы направлено на исполнение наших обязанностей перед другими живыми существами на этой планете и на защиту наших же прав как членов мирового сообщества. Под ответственностью и правами мы понимаем основные вопросы концепции глобальной гражданственности. Если университеты в XXI веке не предоставят своим студентам площадки и возможности для обсуждения глобальных проблем и своих прав и обязанностей перед другими людьми, живущими на планете, можем ли мы считать, что университеты полностью выполняют свою миссию? Возможно, это выразится в том, что человечество никогда не достигнет вневременного консенсуса, уже не говоря о том, что сам процесс обсуждения глобальных проблем является полезным, просветительским и открывающим новые горизонты.

Читайте также
Новости АНО «Школа гражданского просвещения» ликвидирована

15 марта 2022 года АНО «Школа гражданского просвещения» была ликвидирована. Сайт больше не обновляется.

01 Май
2022
Общая тетрадь Общая тетрадь №1, 2021 (№81)

Авторы: Матьяш Груден, Фрэнсис О’Доннелл, Сергей Гуриев, Фарид Закария, Елена Панфилова, Тимоти Снайдер, Сергей Большаков, Алексей Кара-Мурза, Николай Эппле, Андрей Колесников, Василий Жарков, Зелимхан Яхиханов, Лена Немировская и Юрий Сенокосов, Андрей Кабанов и другие

26 Июль
2021
Интервью Светлана Ганнушкина: Гражданское общество, государство и судьба человека

Правозащитница, номинант Нобелевской премии мира в заключительном видео «Шкалы ценностей».

21 Июнь
2021
Поддержать
В соответствии с законодательством РФ АНО «Школа гражданского просвещения» может принимать пожертвования только от граждан Российской Федерации
Принимаю условия договора оферты
Поиск